Слово за слово, попал Володя в тюрьму. А в тюрьме, как известно, все ходят недовольные и злые; поэтому мечтательная и тонкая натура Володи, которого, между прочим, сцапали по ошибке, там сразу не прижилась. Володя только и делал, что смотрел на решётчатое небо и вздыхал. Раз его избили, другой - не унимается. Только в себя приходит, синяки пощупает, да опять к окошку ковыляет, наблюдать небо и вздыхать. Решили недовольные и злые заключённые его иначе проучить - заломили руки и напялили на глаза наволочку - чтоб ничего, зараза, не видел. Держут, ждут. Молчит. Но через минут 10 опять мечтательно вздыхает. Его спрашивают "Ты что, петух, вздыхаешь? Неба не видать!". А он спокойным таким, немного поучительным тоном отвечает: "А я небо теперь воображаю внутри своей собственной головы. И знаете что? Оно тут без решёток". Тронул этот образ сокамерников, надели они себе наволочки на глаза и сели небо представлять. Но у кого оно получалось с решёткой, у кого с тучами, у кого вообще кроме решётки ничего представить не удавалось. Всё потому, что свободу не сымитируешь. А пока они так сидели, Володя их всех по очереди придушил. Может и не по ошибке его сцапали.
Слушай, Иван Георгиевич, пригласи в гости, а? Я хорошо буду вести себя.
Сегодня хорошо, а завтра кишки на шею намотаеш.
Не намотаю, зачем мне это?
Не знаю, зачем людей убивал?
Глупым был. А кишки разматывал из любопытства.
Вот, соль - последнее, что у меня осталось.
Хорошо, принеси еще дрова.
Я, я в учебнике по биологии прочитал, что у человека длина кишек около четырех метров, в частности, длина тонкой кишки двести семьдесят сантиметров и толстой где-то около полутора метров.
- Началось.
- Чего?
Ничего, рассказывай.
Ну, вот. Самая длинная из тонких кишек, которую я размотал, она была где-то приблизительно сто семьдесят сантиметров, а толстая где-то около восьмидесяти. Обычно позвонки попадалися до метра, а толстые и совсем сантиметров по тридцать. Или я неправильно разматывал, или в учебнике по биологии наврали. Короче, никто из потерпевших не мог похвастаться, что длина его тонкой кишки - двести семьдесят сантиметров, а толстой - хоть бы сто пятдесят.
Русский, французский и китайский лингвисты решили написать имена друг-друга каждый на своем языке.
- Моя фамилия Ге - сказал француз китайцу.
- В китайском языке два иероглифа Ге, но, к сожалению, не один из них не подходит для фамилии.
- Почему?
- Потому что один имеет значение "колесо", а другой передает звук, с которым лопается мочевой пузырь осла.
- А что плохого в колесе?
- Мужское имя не может быть круглым, все будут считать тебя педиком. Для твоего имени мы возьмем иероглиф Шэ, означающий "клавиатура", "корнеплод", "страница" а также прилагательное "бесснежный" и дополним его иероглифом Нгу, означающим мужской род. В конце я пишу иероглиф Мо - "девственный".
- Но.. это, мягко говоря, не совем так..
- Никто не будет считать тебя девственником, просто без иероглифа Мо иероглифы Ше-Нгу означают "сбривающий мамины усы"
- Хорошо, теперь я напишу твое имя.
- Моя фамилия Го.
- Отлично, я начну твою фамилию с буквы G.
- Что означает буква G?
- У нас, европейцев, сами по себе буквы ни хрена не значат, но чтобы проявить к тебе уважение я поставлю перед G букву H - во французском она все равно не читается.
- Отлично! Дальше O?
- Нет, чтобы показать, что G - произносится как Г, а не как Х, надо после G поставить букву U, а также H - чтобы показать, что U не читается сама по себе, а только показывает, как правильно читать G, и буквы EY, показывающую, что слово не длинное и скоро кончится.
- Hguhey.. дальше O?
- Нет, О во французском произносится как А или Ё, в зависимости от стоящих по соседству букв, ударения и времени года. Твое чистое О записывается как AUGHT, но слово не может кончаться на T, поэтому я добавлю нечитаемое окончание NGER. Вуаля!
Русский лингвист поставил бокал на стол, взял бумажку и написал "Го" и "Ге".
- И всё?
- Да.
Француз с китайцем почесали в затылке.
- Хорошо, как твоя фамилия, брат?
- Щекочихин-Крестовоздвиженский.
- А давайте просто бухать? - первым нашелся китаец.
Русский кивнул и француз с облегчением поднял тост за шипящие дифтонги.
Круговерть привычных образов, которая обуславливает наше поведение в экономике, религии, сексе, идеологии, политике, в сфере чувств и этики и загрязняет наше сознание бессмысленной информацией, распространяемой сетью СМИ, затмевает этику и эстетику жизни. Одним из наиболее эффективных средств обмана является музыка. Кроме того, существует определенный тип образов, к примеру, публицистический образ, и даже особый тип голоса (певца или ведущего на радио и т.д.), которые создают соответствующую предрасположенность, способствуя психическому застою и в дальнейшем роботизации. Они вызывают падение ментального энергетического уровня.
В конечном итоге субъект, оказавшись парализованным и систематизированным, становится проводником чуждого. "Я" стабилизируется изолированно, в отрыве от корневой опоры своей витальности.
Мир телевидения и радио обладает неким очарованием и приятной притягательностью. Однако за этим ореолом скрывается та электрическая вилка, при помощи которой слушателя подключают к системе. Несмотря на массу возможностей, слушатель стандартизуется и направляется в соответствии с определенной точкой зрения, объективируясь информацией и подвергаясь организмической деформации.
На этой стадии субъект представляет собой только механизм, функционирующий для других. Таким образом, вместо того чтобы осваивать открытые индивиду горизонты бытия, он под воздействием системной информации становится кремниевой индивидуацией.
Например, телесериалы имеют огромный успех именно потому, что упорно придерживаются массовых комплексов: одни и те же артисты как куклы крутятся на сцене, завлекая публику все время одним и тем же: насилием, агрессивностью, ревностью, стремлением к обладанию или низкопробным сексом на фоне высокомерия, основанного на сексе и агрессивности. Эти массовые программы как механизмы настройки, регистрации комплексов служат для установления контакта между человеческой эмоцией и монитором отклонения.
Необходимо постоянно помнить следующее:
1) телевидение — это, прежде всего, огромный бизнес, руководители которого заинтересованы в сверхприбыли и расширении производства; 2) радио и телевидение призваны обеспечивать информационной пищей массу, а не лучших (в конце концов, почти все режиссеры ориентируются в выпуске своей продукции на посредственность в погоне за рыночным успехом, поэтому человеку высшего порядка не следует продолжать питаться патологической пищей только потому, что ее едят остальные); 3) эту сферу человеческой деятельности обслуживает и организует монитор отклонения.
ТВ необходимо воспринимать как комикс, как нечто постороннее и не предполагающее какого-либо действия и вложения, потому что эмоция представляет собой нечто такое, что воздействует на нас, как на новую формализующуюся картину. И футбольный матч, если его смотреть, как зрелище, есть стереотип, сближающий разных людей. Футбол — хорошее временное психологическое успокоительное для масс, поскольку он дает разрядку агрессивности. Зрелища, которые мы смотрим как "живые картины", например, театральные спектакли, еще опаснее: действительно, в данном случае мы испытываем воздействие непосредственной агрессивности и очевидной искусственности.
Этого не нужно избегать: достаточно знать и уметь правильно определять их истинную ценность. Электронные средства массовой информации транслируют различные фотообразы, сопровождаемые, однако, одной и той же болтовней. Если позволить этим массовым феноменам завлечь себя, то кажется, что попадаешь в закрытый ящик, поскольку восприимчивость понижается. Существуют семантические провалы, которые препятствуют человеку в достижении аутентичности. Необходимо обращать внимание на то, что вы смотрите, поскольку ум всегда поглощает: скажи мне, что ты смотришь, и я скажу, чем ты станешь. Человек должен осознать, что, включая время от времени радио или телевизор, он как бы отдает на заклание обществу свою силу.
Идёт мужик по лесу. Навстречу ему старушка. Мужик говорит:
— Бабушка, что же ты делаешь в такой глуши?
Бабка отвечает:
— Я, сынок, Баба Яга. Хожу, вот, по лесу, собираю мухоморы. Потом их с говном смешиваю, и на спирту настаиваю. Получается целебная настойка, я её людям продаю, тем и живу. Хочешь, и тебе секрет целебной настойки расскажу?
— Нет, спасибо, бабушка, — говорит мужик, — как деньги на говне с мухоморами делать, я и сам знаю.
— Ну, тогда прощай, сынок… Всего доброго!
— И тебе, бабуля, до свидания!
Баба Яга развернулась и пошла в свою сторону, а Пелевин в свою…
Следующая страница
