я съел крышку от канализационного люка. а на хрена я полез на колокол, када летающие самовыродки сами себя рожали на лету, а я стоял на колокольне и свистел в свистульку? Проезжаюшая дрезина сказала мне, что едет в Боснию и Герцеговину за квадратным маслом для ее колес. Я обиделся. Еще никто не делал из меня квашеную капусту, а тут такой случай подвернулся. Я спустился с колокольни, продолжая свистеть в свистульку. Дрезина моргнула и посадила меня на себя. Я засунул 50 копеек в себе в нос и стал думать о деревянных шариках на фиолетовых ниточках. Теперь я не одинок. Я подружился с дрезиной. Я стал ее суку уважать. До этого - не приходилось как-то. Дрезина шагала в сторону Боснии, забыв помолицца Пестрому Щелкунчику за медальон, что болтался на шпалах, из которых мне мама варила бульон. Я перестал уважать попутчицу и громко свистанув на последок, засунул зонтик в розетку. Крышку гроба долго, помницца, заколачивали..
Но Дрезина все же достала Боснийское квадратное масло для своих колесных пар. Она не забыла про меня.. Она смазала мне маслом цепи, на которых болтался мой гроб. В гробу лежал я, если вы помните. А гроб висел на вешалке в подвале на станции Байконур. Но это другая история. Я там не умер. Просто разговаривал с черной доской о железных Бузекаках..